Бирюков михаил хоккеист: Михаил Бирюков — хоккеист, вратарь – 37 лет, статистика 2023, шайбы, результаты матчей, контракт, сколько зарабатывает, новости, фото и видео на Sports.ru

30

30

Чемпион мира 2008 и 2012 годов Михаил Бирюков, который освоился в должности функционера, в большом интервью AllHockey. Ru рассказал про специфику работы тренером, менеджером по спортивным операциям и генеральным директором.

Михаил Бирюков — заслуженный мастер спорта России. Чемпион мира 2008 и 2012 годов в составе сборной России. Человек, которого каждый помнит по выступлениям в КХЛ.

В 2018 году Михаил Олегович был назначен менеджером по спортивным операциям воронежского «Бурана», который выступает в ВХЛ. В 2019 году Бирюков в экстренном режиме занял должность главного тренера воронежской команды, а в марте этого года был назначен генеральным директором «Бурана».

«Меня назначили за несколько недель до начала регулярного чемпионата ВХЛ»

— Михаил, здравствуйте. Как Ваши дела?

— Спасибо, все нормально. Немного, конечно, как и все жители нашей планеты, расстроен тем, что сейчас происходит в мире с короновирусом. Есть много вещей, которые хотелось бы ускорить в плане подготовки к следующему сезону. Пока что сделать это трудно.

Пытаемся искать выходы в сложившейся ситуации, общаемся с агентами, игроками, тренерским штабом с помощью интернета и различных программ. Как говорится, работаем в удаленном режиме. Подстроились под такие обстоятельства, вроде неплохо получается. Хотелось бы, чтобы быстрее уже все это закончилось, и мы начали готовиться к новому сезону в полноценном режиме.

— 2018 год. Вы заняли в «Буране» должность менеджера по спортивным операциям. Какие были Ваши основные обязанности? В чем возникают проблемы при комплектовании состава?

— Меня назначили за несколько недель до начала регулярного чемпионата ВХЛ-2018/2019. Руководство клуба посчитало, что тренерский штаб не справляется с селекцией, с управлением командой. Мне предложили занять должность менеджера по спортивным операциям.

В команде тогда был отпечаток банкротства. В интернете видел кадры, когда игроки ездили на смену и передавали друг другу клюшки. Не хватало не только зарплат, но и экипировки на отдельно взятый матч. Было очень тяжело привести в команду новых людей.

Проанализировав всю ситуацию, смог привлечь таких игроков как Алексей Пепеляев, Константин Макаров, Игорь Мирнов, Кирилл Кольцов, Андрей Макаров. За что ребятам огромное спасибо! Парни приехали в команду, поддержали, были настоящими профессионалами на льду и в быту. Эти подписания сработали, после этого стало легче общаться с агентами и игроками.

Плюс еще в том, что мы смогли привлечь к себе внимание СМИ. К нам появился интерес.

Сейчас ситуация стабилизировалась, ребята с удовольствием к нам приезжают. То есть, главной моей задачей было поменять репутацию клуба.

— До того, как Вас назначили менеджером по спортивным операциям, тренерский штаб занимался селекцией?

— Да, не было вообще такой должности. Всех игроков просматривал тренерский штаб, я был тренером вратарей. После того, как мне предложили взять должность менеджера по спортивным операциям, я начал заниматься селекцией.

— Вы рассказали про Кирилла Кольцова, Игоря Мирнова — людей с опытом. Как дела обстояли с молодежью? Как происходил селекционный отбор игроков?

— Знаете, в первый год, как таковой системы не было вообще. Скажу больше, у клуба не было своего тренажерного зала, видео-тренера и так далее. Мы не могли разбирать свои матчи, анализировать игры соперников. Мы спускались в подвал, так называемый зал, а у нас 20 скакалок, 5 барьеров и 3 футбольных мяча. И больше ничего.

Когда приступил к работе менеджера, то, в первую очередь, сильно настоял организовать в короткие сроки тренажерный зал, ввести должность видео-тренера со всеми вытекающими гарнитурами, так сказать, чтобы готовиться к матчам.

Изначально было тяжело выстроить систему клуба, селекцию. Пытался взять тех ребят, кто согласился бы приехать. 99,9% моих звонков были мимо. У игроков были ассоциации с командой, что это постоянные задержки, отсутствие экипировки, что у клуба нет вообще ничего, а только сплошные обещания.

Необходимо было убедить игроков в обратном. Я повторюсь, спасибо ребятам, которые приехали и помогли тем самым поменять отношение к клубу, которое сложилось до меня и до Трубецкого Александра Николаевича — человека, который меня назначил. Он стабилизировал ситуацию в команде и в клубе вообще. У нас появились все те необходимые условия, которые должна иметь каждая профессиональная команда.

— Я не могу представить профессиональную команду без базовой аналитики…

— Я Вам даже больше скажу, у нас некоторые ребята не могли сходить в туалет, потому что он был в плачевном состоянии. Они справляли естественную нужду заранее или после матча, когда приезжали домой или в гостиницу. Опять же, спасибо господину Трубецкому — нашему президенту Федерации хоккея Воронежской области, который всей душой любит хоккей и «Буран» в частности. Человек быстро на все это среагировал, а мы отремонтировали те помещения, в которых базируется команда. За два года у нас получилось сделать стабильную организацию. И мы до сих пор стараемся это делать.

«С первого же занятия я начал работать над игрой в обороне»

— С октября 2019 года Вы заняли должность главного тренера «Бурана». На чем строилась Ваша философия игры?

— У меня было минимальное количество времени, чтобы во все это вникнуть. Естественно, я знал игроков и команду в целом, так как был менеджером этого коллектива. Каждый хоккеист, которого мы приглашали — проходил через мои руки.

После того, как приступил к работе тренера, я проанализировал ситуацию чуть глубже, увидел, что «Буран» является самой пропускающей командой в ВХЛ. Волею судьбы мне посчастливилось поработать с такими тренерами, как Зинэтула Хайдярович Билялетдинов, у которого в обороне всегда был порядок, да и у Петериса Скудры в «Торпедо» в защите тоже было все хорошо.

Я понимал, что команда, которая больше всего пропустила в Лиге, априори не может рассчитывать на плей-офф. С первого же занятия мы начали работать над игрой в обороне. Пытались построить рациональный хоккей. На тренировках и на видео-теориях практически все внимание было уделено обороне в средней зоне и защите своей зоны. В итоге нам удалось уйти с последнего места по пропущенным шайбам, а в какой-то момент регулярного чемпионата мы смогли приблизиться к зоне плей-офф. На Новый год ушли с отставанием на два очка от заветной восьмерки. К сожалению, провалили концовку чемпионата и не смогли пройти в игры на выбывание.

— Как Вы пытались поменять тактику?

— Мы хотели играть по ситуации. То есть, если первый игрок успевает цепляться за шайбу — тогда мы идем активно, подходит второй хоккеист в помощь. Тем самым, своими активными действиями хотели заставить соперника ошибаться и стараться играть в зоне атаки.

Если же нет, то мы строим оборону в средней зоне, чтобы через нее было сложно пройти. В идеале — с места отбора убежать в контратаку. Если тоже нет, то самое лучшее, что может сделать соперник — вброс шайбы в нашу зону. Тем самым, упрощали игру. То есть, нам нужно было насыщать среднюю зону.

В зоне обороны мы хотели играть позиционно, ближе к своим воротам, насыщая «Зону П», откуда забрасывается большинство шайб. Ну и делать спаренный отбор — хотели создать численное преимущество. То есть, если первый игрок цепляется, то сразу подходит второй и численным преимуществом мы должны выигрывать единоборство. В своей зоне, как правило, это центральный нападающий должен был вторым игроком подходить.

На моменте это неплохо работало. Но ВХЛ — это не такая простая лига, как может кому-то показаться. Наши противники стали нас изучать, играть больше через верх. Тогда у нас возникли проблемы. Нам много голов стали забивать, когда шайба от синей линии доходила до наших ворот. Мы очень часто, к сожалению, проигрывали свой пятак. Пытались это исправить, добавить больше агрессии под своими воротами, отрабатывали эти единоборства на тренировках. Но это стало нашей проблемой, с которой мы не смогли справиться.

Когда я докладывал о своей проделанной работе после последнего матча, то подсчитал, если не брать утренние раскатки и тренировки между играми, которые, я считаю, больше носят восстановительный характер, учитывая логистику ВХЛ, то с командой я провел 47 полноценных тренировочных занятий. Календарь Высшей хоккейной лиги очень насыщенный. Если брать во внимание, что у нас очень молодая команда, то 47 занятий, я считаю, недостаточно, чтобы наша игра была как механизм швейцарских часов.

— В этом году в «Буране» было заиграно пять вратарей. Почему так много?


— Я с Вами полностью согласен, когда заиграно пять вратарей — это большая проблема. Знаете, как говорится: «Сапожник без сапог». Последние годы у нас эта проблема имеется, что уж тут говорить. Могу сказать одно, что в ВХЛ сейчас очень мало вратарей, на которых смотришь и понимаешь, что это номер один. Таких ребят, может быть, человек 5-6 на всю Лигу. Ну и соответственно заработок этих голкиперов достаточно высокий не только для нашего клуба, но и для Лиги в целом.

Для «Бурана» задачей номер один было взять крепкого стража ворот. Я надеюсь, что этот вопрос в этом сезоне мы все-таки решили с помощью Дениса Перевозчикова. В прошлом и позапрошлом сезонах у нас такой возможности не было. С минимальной зарплатой было тяжело рассчитывать на стабильного вратаря, поэтому отсюда такая нервозность в этой линии.

Когда я начал работать тренером вратарей в «Буране», мы искали голкипера, который бы согласился на наше предложение и приехал бы со своей экипировкой! Вы можете себе такое представить?

— Вторым номером, получается, будет кто-то из молодых или ребята из «Локо»?

— Да, у нас есть мальчик 2002-го года. Я увидел его игру в плей-офф НМХЛ, когда он играл против нашей молодежки. Честно скажу, мне его игра очень понравилась. Габаритный парень, очень спокойный, я в него верю. Надеюсь, он будет в будущем хорошим вратарем. Также ждем поддержки от Ярославля.

В том году у нас были задействованы два вратаря из «Локомотива»: Даниил Исаев и Владислав Окоряк, который, я считаю, сделал хороший шаг в своей карьере. Я был очень доволен его прогрессом. Когда Влад был в воротах, то я и вся команда были уверены за последний рубеж. Он очень быстро влился в наш коллектив, ребята очень сильно полюбили этого мальчишку, также как и тренерский штаб. Большое спасибо ему за сезон!

«В бытность игрока я зарекся, что если буду когда-то тренером или работать в хоккее — обязан говорить хоккеистам правду»

— Когда становишься функционером — существует ли необходимость «убить» в себе игрока?

— Вы знаете, я скажу, что да. Она есть и хотелось бы это отметить. В бытность игрока я зарекся, что если буду когда-то тренером или работать в хоккее — обязан говорить хоккеистам правду, как бы это тяжело не было.

Для меня, как для игрока, было неприемлемо, когда тренеры говорили в глаза одно, а за спиной — совершенно другое. Лично я воспитан в другой манере, для меня это было очень волнительно. Никогда не мог понять, почему человек говорит тебе в лицо одно, а уходит за угол и говорит совершенно другое.

В моей карьере был один такой человек — он играл в НХЛ, даже в сборной. Сейчас на вторых ролях успешный тренер. Он говорил тебе одно, а делал за спиной абсолютно другое. Я не мог этого понять и сильно из-за этого переживал. Почему нельзя сказать правду в глаза? Ты мне не нравишься по такой вот причине или твоя игра меня не устраивает, или что-то еще…

Поэтому я всегда говорю с ребятами честно. Кому-то, возможно, это не нравится. Кто-то считает, что когда я работал тренером, то был слишком эмоциональным, что я диктатор. Но с 99 % команды у меня прекрасные отношения, если посмотреть мой WhatsApp, то игроки мне пишут, звонят. Даже хоккеисты, которые не остались в «Буране» по моей инициативе или те, которые попросили перехода в пользу лучших финансовых предложений. Я с ними на связи, они мне звонят по-любому вопросу: не только по хоккейному, но даже по бытовому. Я считаю, что это какой-никакой — да показатель.

— Тяжело увольнять игрока?

— Когда первый раз я пошел в статусе менеджера увольнять хоккеиста — ходил вокруг раздевалки 10 минут. Я знал, что у него родился недавно ребенок, что сам игрок ненамного младше меня. Но руководством и тренерским штабом было принято решение проститься с этим хоккеистом. Мне было очень тяжело это сделать. В итоге получилось все не так, как я планировал, потому что во время беседы я начал терять то, что хочу донести до него. А когда он по ходу разговора начал «нажимать» на меня — я вообще потерялся.

И когда я первый раз проводил собрание с командой, то так нервничал, думал, что нужно скорую вызывать (смеется)! Потом успокоился. В итоге все же провел собрание и более-менее удалось донести мысли.

Сейчас общаюсь абсолютно спокойно с игроками, при принятии тяжелых решений — всегда смотрю хоккеисту в глаза. Я честен с любым игроком, даже если разговор очень неприятный или я принял непопулярное решение. Всегда готов с женой игрока пообщаться, родителями — объяснить им, почему принято то или иное решение. Для меня это очень важно. Я считаю, что это очень профессионально.

— После того, как уволили игрока, часто ли Вам звонят агенты, родители, жена хоккеиста? На чем основываетесь при увольнении?

— Не часто такое случается, но бывает. Были случаи, когда ребята начинают рассказывать свою жизненную ситуацию, что-то связанное с кредитом, семьей, со здоровьем родителей, детей и так далее. Это все очень тяжело. Могу несколько ночей не спать, но понимаю, что я работаю на клуб. Меня наняла команда, чтобы я делал работу хорошо, чтобы делал «Буран» лучше. Я это выполняю и благодарен человеку, который меня нанял. Ни разу не уходил от серьезных разговоров, хотя кто-то другой мог бы и не брать трубку.

На чем основываюсь? Когда совмещал пост тренера и менеджера, то основывался на своем видение игры. Понимал, что этот человек не соответствует моим требованиям. Я не говорю, что это плохой игрок, может быть, я плохой тренер, что скорее всего.

Я никогда в жизни не вешал ярлык на игрока, что он плохой. Просто, может быть, хоккеист не понимает мои требования, они ему не подходят или непонятны для него. Я объяснял игроку это, говорил: «Слушай, извини, я тебе дал 3-4 попытки, шансы принять мою философию хоккея. Либо ты не хочешь этого, либо просто не понимаешь. Я нашел на эту позицию того игрока, в котором я уверен, он будет выполнять мои требования». То есть, все открыто и честно.

— С одной стороны, нужно дать свободу тренерскому штабу. С другой — необходимо все контролировать. Как найти эту грань менеджеру?

— Очень хороший вопрос. Но не смогу Вам ответить однозначно. Это все приходит с опытом. Поначалу я всегда занимал позицию тренера, затем я понял, что это не совсем правильно. Здесь нужно определиться, что важнее — позиция тренера или какое-то общее дело.

И тут происходит вот такая ситуация: когда у тебя в клубе нет системы, ты пытаешься просто кого-то подписать, то раздувать щеки и делать какой-то умный вид — глупо.

У нас сейчас есть система. Мы разработали и прописали ее на бумаге. Понимаем, к чему мы движемся и к чему хотим прийти в конечном итоге. И вот сейчас, когда мы определились с новым главным тренером, согласовали с ним стратегию клуба. То есть, мы с наставником  выбираем из условных трех игроков. Обсуждаем с ним все моменты, в чем плюсы каждого. В общем, начинаем взвешивать все за и против.

— Можете привести пример?

— Один агент, допустим, говорит, что мы договариваемся с этим игроком по деньгам, но ему нужна договоренность, что он через год становится свободным агентом. Естественно, я говорю, что нет. А тренер, к примеру, очень заинтересован в этом хоккеисте. Тогда я предлагаю посмотреть еще несколько игроков, подыскать другие варианты. Потому что, как руководителю, мне невыгодно брать хоккеиста, пусть молодого и перспективного, зная, что через год он уйдет в другую команду. Я говорю тренеру: «Давай посмотрим еще, найдем альтернативу — такого же игрока, но я буду понимать, что он будет принадлежать клубу на ближайшие 2-3 года».

Мы хотим строить команду с заделом на ближайшие 2-3 года, поэтому тренер и все остальные сотрудники должны вписываться в систему, которую мы согласовали. Естественно, нужны спортивные результаты, но они должны идти совместно с развитием «Бурана». Поэтому, скажем так, сейчас я согласованно с главным тренером занимаю позицию клуба.

— Помимо того, что генеральный директор отвечает за хоккейные вопросы, на Ваших плечах теперь лежат околохоккейные дела? К примеру, маркетинг.

— Да, естественно, у меня в должности генерального директора намного больше опций. Будучи менеджером по спортивным операциям, я во многие вещи старался вникнуть и был в курсе того, что происходит. К примеру, музыку перед игрой на ледовой разминке делал. Во время матча музыку просил поменять и так далее. Спасибо, что коллеги относятся с пониманием и идут навстречу во всех этих вопросах.

— Недавно «Локомотив» продлил сотрудничество с «Бураном». Что входит в основные задачи — помощь в развитии игроков системы «Локомотива»?

— Не только. Любое сотрудничество, конечно же, преследует свои цели. Мы понимаем, что у «Локомотива» есть свои задачи и планы, также и у «Бурана» — свои. Прошлый сезон показал, что у нас неплохо получалось совмещать эти цели.

Руководители «Локомотива» — профессионалы. В этой команде происходит все по спортивному принципу. То есть, если человек играет и подходит, значит, он в обойме. Если нет, то извини, конкуренция большая — твое место займет другой человек. Нам это очень понравилось. Мы к этому тоже пришли. Плюс в нашей сегодняшней организации, я Вас могу заверить, нет ни одного блатного игрока. До этого приходилось все это разгребать.

Ну и с «Локомотивом» нам в этом плане по пути. Ярославский клуб — это действительно бренд. Один из самых стабильных клубов нашей страны. Для нас очень важно, что мы вместе.

«Локомотив» хочет, чтобы ребята, которые переросли МХЛ, но пока не получили свой шанс в КХЛ — набирались опыта во взрослой лиге, чтобы они здесь «обрастали мясом» и подпирали тех людей, которые играют в КХЛ.

— Для «Бурана» это тоже выгодно?

— Для нас это выгодно тем, что наш бюджет достаточно скромный. К примеру, если взять наш бюджет и разбить его на 25 игроков — получается одна сумма. Скажу честно, если мы на это пойдем, то будем ниже последнего места. Зная ребят из «Локомотива», ярославскую школу, которую считаю очень высокого уровня — для нас это и есть большая помощь.

К примеру, мы подписываем вместо 25 игроков — 12. В этих 12 хоккеистов мы уже можем вложить достаточно хорошие деньги. Да, они, может быть, не первые звезды ВХЛ, но они будут хорошего уровня. И добить их молодыми ярославскими воспитанниками, которые очень сильно хотят попасть в КХЛ. И вот, как говорится, попытаться создать из этого боевую единицу, сплав опыта и молодости.

Уже второй сезон мы сотрудничаем с «Локомотивом». Да, не получилось в прошлом сезоне выйти в плей-офф, но убежден, что это правильный ход. Ни на секунду в нем не сомневаюсь.

— Случайность или нет, что «Локомотив» продолжил сотрудничество с «Бураном»? Вы, как известно, воспитанник ярославской школы хоккея.

— Это случайность. У меня нет никаких близких или родственных отношений, переплетений с руководителями ярославской команды. Я просто воспитанник «Локомотива», но это не имеет никакого отношения к нашему сотрудничеству.

Мы понимали, что дальнейших отношений с «Динамо» у нас не получится и стали анализировать рынок команд КХЛ. Всегда хочется большего и лучшего. А лучше, чем «Локомотив», сложно что-то придумать. Мы нашли контакт с этим клубом. Я поехал в Ярославль на собеседование, провел несколько встреч и как-то так сложилось, что «Локомотив» тоже заинтересовался. Здесь не было никакой подоплеки и я знаю, что некоторые специалисты хоккейные в Воронеже ищут мои родственные связи. Но это все слухи, не более того.

«Хоккейный опыт и фамилия может и играют роль, но куда важнее, когда человек умный, грамотный и знает, к чему стремиться»

— Насколько опыт в хоккее помогает в управленческих делах?

— В чем-то помогает, в чем-то нет. Я очень много учился и учусь до сих пор. Спасибо моему руководителю за терпение и доверие. Человек очень заслуженный, уважаемый, очень сильно мне помогает. Первая смета, которую я составлял, была большим для меня вызовом. Но спасибо людям, которые вокруг. Работа генеральным менеджером — это очень интересно и захватывающе. Но это намного сложнее, чем быть хоккеистом. К этому нужно быть готовым.

Я приходил домой после работы вечером — моя жена не могла меня понять. То есть, когда ты приходишь после игры уставшим, то думаешь, как быстрее до кровати добраться и отдохнуть, потому что завтра тренировка, а послезавтра новая игра. И я намного легче физически это все воспринимал. Когда начал работать руководителем, то несколько месяцев приходил домой, ложился в комнате и даже не мог говорить. Мозг совершенно в другом плане работает, нужно постоянно общаться с людьми, нужно из себя доставать это все. Я наговаривался за рабочий день так, что дома не мог даже «добрый вечер» сказать. Но сейчас привык и втянулся в этот режим.

— Как думаете, человек без «практики» в хоккее может быть успешным в управлении?

— Думаю, что да. Тут больше призвание, наверное, должно быть внутри человека, ему должно быть комфортно. Скажу по себе, первое время я очень сильно стеснялся. Нужно было делать звонки, проводить какие-то встречи, настолько все это было непривычно. Я такой человек, который очень тяжело сходится с новыми людьми, с новым кругом общения. Мне нужно было перестраиваться, я очень тяжело это все воспринимал.

А сейчас в это все влился, стало комфортно. Наработал огромную базу: у меня сейчас практически вся записная книжка телефона — это скауты, руководители клубов КХЛ, ВХЛ и так далее. Открыл в себе новые грани. Сейчас по любому вопросу или недопониманию могу позвонить в Лигу, агенту, руководителю или игроку. Если честно, я и не подозревал, что так смогу.

Хоккейный опыт и фамилия может и играют роль, но куда важнее, когда человек умный, грамотный и знает, к чему стремиться. Я, конечно, понимаю, что делаю еще всего лишь свои первые шаги и то, что мне еще расти и расти, учиться и учиться. Но каких-то вещей в плане общения я от себя не ожидал. В итоге пока что-то получается. Как говорится, главное — желание и стремление.

— Как оцените сезон для себя и для команды в целом?

— Для меня очень двоякий сезон. Очень много всего узнал: хоккей со стороны тренера, руководителя. Большой опыт, который я до сих пор перевариваю. В плане тренерской психологии я где-то не справился в некоторых моментах: вот эта выброшенная бутылка, споры с судьями, дисквалификации, которые не красят меня как человека и как профессионала.

Для команды тоже выдался двоякий сезон. Отмечу тот момент, когда я принял команду, то через какое-то время удалось вплотную приблизиться к зоне кубковой восьмерки. Перед Новым годом мы были в двух очках от зоны плей-офф, как я говорил ранее. И январскую домашнюю серию начали здорово — из шести очков взяли пять. Но, как говорится, что цыплят по осени считают. Случился, к сожалению, спад в концовке, после которого мы выпали из гонки за плей-офф и уже, по сути, доигрывали сезон. Но это бесценный опыт, который нигде не купишь.

Знаете, я сейчас поступил на курсы менеджмента в сфере физической культуры и спорта. Присутствую на всех лекциях и занятиях онлайн. Могу сказать одно: ни один день, который я провел внутри клуба — не заменит для меня теории, которую я сейчас получаю.

Конечно, я с уважением отношусь к учебе и считаю, что учиться нужно всегда и всему, но совмещая это с практикой, понимая, что многие вещи я пережил и до чего-то дошел сам. Конечно, опыт был неоценим, и я очень благодарен господину Трубецкому, который в меня поверил и дал эту работу. Убежден, что я не подведу. Живу клубом. Живу командой 24 часа в сутки уже на протяжении двух лет, и буду продолжать это делать, пока востребован в «Буране», пока этот клуб не станет крепкой организацией в ВХЛ.